Стремительное развитие информационных технологий привело к образованию глобального информационного или цифрового общества. В этом процессе главную роль играю средства массовой коммуникации и Интернет. В виртуальном пространстве возникли новые типы воздействия на массовое создание и поведение людей со стороны бизнеса, государств, а также активно действующий в сети людей. Специфика коммуникации в Интернете связана с отсутствием какого-либо контроля прямого общения между людьми, организациями, социальными группами и политиками. Это приводит к глобальным изменениям в мировоззрении людей, а также политических и экономических процессов.
Доступ к сети Интернет и современные информационные технологии кардинально изменили способы коммуникации. Онлайн формат общения стал нормой для миллионов людей по всему миру как в личных, так и в деловых отношениях. Существенно изменился привычный способ познания, число источник информации растет с каждым днем. Интернет стал средством коммуникации в семье, на работе, в образовательной сфере, а также способом проведения досуга.
Интернет стал основным источников знаний для многих людей. Люди сами отмечают свою чрезмерную и вредоносную погруженность в сеть. Книги все чаще заменяют компьютер даже у школьников.
Возникновение феномена массовой самокоммуникации позволяет отдельным индивидам становится источником информации для больших аудиторий и мобилизовать сети пользователей вокруг тех или иных целей (см. Асмолов, 2019).
Глобальное информационное пространство современных сообществ, действующих в Интернете, дает не только преимущества, но и определённые угрозы. И по мере развития угрозы могут усиливаться. В самом общем виде эти угрозы могут быть обозначены как:
- Причинение вреда здоровью человека;
- Блокирования на не осознаваемым уровне свободы волеизъявления человека, искусственное привития ему синдрома информационный зависимости;
- Утрата способности к политической, культурной и нравственные самоидентификации человека;
- Манипуляция его поведением;
- Разрушение единого информационного и духовного пространства государства традиционных устоев общества и нравственности, а также нарушение иных жизненно важных интересов личности, общества и государства (см. Соснин, 2015).
По данным опроса молодых людей 80% выступают за контроль содержания информации в СМИ, 59% не считают СМИ способными формировать качества патриота, СМИ в первую очередь пропагандирует деньги (59%), ценности семьи 22%, справедливости 8%, веры 7%. (Семенов, 2004).
В современном мире подросток в будни проводит онлайн не менее 4 – 5 часов, а в выходные дни эти показатели вырастают.
Опросы показали низкую осведомлённость, как и низкую информированность родителей об их детях-подростках, что часто является проявлением общих трудностей в детской-родительских отношениях.
Возможности создания альтернативный online идентичности, возможности персонализации, открываемые информационными технологиями, усиливают разницу между поведением подростка онлайн и офлайн, что может дополнительно усугублять ситуацию, когда родители не способные проводить медиацию и мониторинг цифровой жизни их ребёнка. (см. Солдатова, 2019).
Распространённость и частота пользования интернетом среди детей и подростков растёт быстрее, чем их цифровая компетентность. Многие данные свидетельствуют об уязвимости подростков в отношении рисков онлайн угроз. Особенно это утверждение подходит для России, где, как и в странах восточной Европы, риск столкновение с негативным, насильственным контентом, кибербуллингом, мошенничеством и другими потенциально стрессогенными материалами особенно велик. Возможности совладения с онлайн проблемами формируется стихийно, и в целом развиты не лучше, чем в других странах. Для российских интернет-пользователей в целом характерно отсутствие знаний, навыков, мотивации и ответственности при использовании сети Интернет. (См. Солдатова, 2016).
По данным двух исследований, можно сделать вывод, что согласованность ответов родителей и детей крайне низко: более 20% родителей не знает о том, что его ребёнок сталкивался за последний год с чем-либо в интернете, что обеспокоило или расстроило его. Особенно часто (каждый третий или каждый пятый в зависимости от года исследования и методики) родители не знают, что их дети лично встречались с интернет-знакомыми, сталкивались с сексуальным или негативным контентом, подвергали кого-то или сами подвергались унизительному или оскорбительному общение в интернете. Нужно отметить что по данным 2013 г. ситуация ещё более настораживающая: каждый третий (36.4 %) подросток сказал, что родители не знают о проблемах, с которыми он столкнулся в Интернете.
Дети с более высокой интернет активностью чаще скрывают от родителей посещение веб-сайтов, описывающих способы причинение себе физического вреда или боли, сайты, посвященные способам чрезмерного похудения, приводящим к анорексии и булимии, сайтов с полными ненависти ми сообщениями обобщениями против групп или индивиду индивидов, а также такие дети чаще скрывают от родителей получение сообщений сексуального характера. (см. Солдатова, 2016).
Низкая осведомлённость родителей о цифровой жизни их детей может быть связана с природой самих интернет рисков, общей склонностью детей к этим рискам, трудностями в детско-родительских отношениях, особенностями онлайн деятельности детей или детско-родительских отношений по поводу интернета.
Чаще прибывают в неведении родители, дети которых более уверенны в своих пользовательских навыках и недооценивают online риски. В отношении цифровой компетентности выявлен специфический паттерн: такие дети характеризуются более высоким уровнем знаний и навыков, преимущественно в сфере коммуникации, но более низким уровнем мотивации к дальнейшему развитию. Часто родители просто не разговаривает с детьми об их цифровой жизни, а если и разговаривают, то реально в ней не принимают участие, поэтому ребёнок не считает их участие нужным, важным и полезным для себя, и как следствие продолжает скрывать негативные столкновения и конфликты в Интернете от своих родителей.
Сравнение индекса цифровой компетентности у детей и родителей показывает, что он практически одинаков для детей и для родителей. Такие результаты разрушают два устоявшихся стереотипа. Первый: дети знают о компьютерах даже больше, чем взрослые. Второй: мир делится на «цифровых аборигенов» детей и «цифровых мигрантов» взрослых. Исследования показывают, что это разделение искусственно, несмотря на большое количество времени, который дети проводит за компьютером, чётко зафиксировать цифровое превосходство молодых людей над взрослыми не удалось. (см. Солдатова, 2015).
Чаще всего дети умеют в интернете делать те же действия, что и их родители. Поэтому мы можем сделать вывод, что родители вполне способны и имеют возможность принимать активное участие в цифровой жизни детей. Вопрос в том, хотят ли они этого и уделяют ли они на достаточное количество своего времени и внимания для обеспечения безопасности своих детей в сети Интернет и создания экологичной среды детского развития.
В современном мире ребёнок может столкнуться с угрозами и рисками, о которых помыслить было невозможно еще 20 лет назад. Поэтому родителям следует уделять регулярное внимание обеспечению безопасности своих детей в сети, строить коммуникацию в семье и доверительные отношения, обучать и развивать навыки общения онлайн формата.
Важно обратить внимание, что для гармоничного и экологичного развития ребёнка стоит выбирать различные сферы деятельности, показать ребенку интересную и разнообразную жизнь реального мира, заменяя тем самым, многочасовое и бесполезное проведение времени перед экраном.
Список литературы
- Соснин В.А. Социальные движения в современном информационном обществе// Вопросы психологии, 2015 №6, стр. 57-67;
- Солдатова Г.У. Рассказова Е.И. Цифровой разрыв и межпоколенческие отношения родителей и детей// Психологический журнал, №6, 2016, стр. 83-93;
- Солдатова Г.У. Рассказова Е.И. Модели передачи опыта между поколениями при освоении и использовании Интернета// Вопросы психологии, №2, 2015 стр. 56-67;
- Солдатова Г.У. Рассказова Е.И. Неосведомленность родителей о столкновении подростков с рисками в Интернете: содержание и психологические факторы// Психологический журнал, №1, 2019, стр. 71-83;